Мадлен смотрела в окно такси, и её взгляд смягчился. Она тихо попросила водителя проехать не самой короткой дорогой, а через те улочки, где когда-то прошла её молодость. Шарль, таксист с седыми висками, кивнул и плавно свернул с главной магистрали, будто понимая больше, чем было сказано.
Они медленно проезжали мимо маленькой булочной на Рю-Монторгей, где она когда-то покупала утренние круассаны, и сквера у Сены, где впервые призналась в любви. Париж раскрывался перед ней не как город для туристов, а как альбом с пожелтевшими фотографиями, каждая из которых хранила частицу её души.